Спегальский Юрий Павлович. Архитектура древнего Пскова/"Происхождение пониженных подпружных арок церкви Козьмы и Дамиана с Примостья"

Спегальский Ю.П.

Происхождение пониженных подпружных арок
церкви Козьмы и Дамиана с Примостья

(Памятники культуры. Исследования и реставрация. М., 1960)

(Ю.П.Спегальский. Избранные статьи. К 100-летию со дня рождения. Псков, 2009)

Среди памятников архитектуры Пскова есть две церкви XV в., главы которых покоятся не на ступенчатых сводах (обычных для псковского зодчества того времени), а на пониженных подпружных арках. Это церкви — Козьмы и Дамиана с Примостья 1463 г. и Варлаама Хутынского на Званице 1495 г.

Уже в XIV в. псковские зодчие освоили ступенчатую конструкцию сводов четырехстолпных церквей. Известно, что по такой системе был перекрыт псковский Троицкий собор, построенный в 1365—1367 гг.(1) Однако применение псковичами ступенчатых сводов относится к еще более раннему времени. Проведенное нами обследование барабана и сводов церкви архангела Михаила в Городце 1339 г. показало, что ее барабан, сделанный при перестройке 1694—1695 гг.(2), покоится на ступенчато-повышенных подпружных арках, относящихся к первоначальной постройке.

Почему же тогда в псковских постройках второй половины XV в. появились устарелые для псковского зодчества того времени пониженные подпружные арки?

Исследователи древнерусской архитектуры, обращая внимание на этот факт, давали ему разные объяснения, в зависимости от их воззрений на архитектуру Пскова. Для тех, кто считал, что псковское зодчество XV в. не знало регресса, этот факт представлялся загадкой, удовлетворительного решения которой не подыскивалось. К. К. Романов писал о церкви Варлаама на Званице «В эту блестящую эпоху строительства неожиданно во Пскове появляется памятник устарелой новгородской конструкции — церковь Варлаама Хутынского на Запсковье, выстроенная в 1495 г., т. е. всего за год до не раз упоминавшейся церкви Богоявление на Запсковье. Кажется, непонятным, почему Новгород, не влиявший в пору наибольшего расцвета своей строительной деятельности на Псковское зодчество, как более сильное, в эту эпоху своего упадка, вдруг повлиял так сильно. Исследование показало, что в появлении этого памятника во Пскове сказалось не новгородское влияние, а влияние новой крупной экономической и политической силы, появившейся во Пскове — назначенного Москвой наместника, являвшегося и проводником московских интересов. Храм строится, по-видимому, по образцу того храма, в котором почивали останки Варлаама Хутынского; строится в честь новгородского святого, культ которого больше был развит в Москве, чем в Новгороде, и насаждался Москвою как в Новгороде, так и во Пскове»(3).

Не располагая материалами полного архитектурно-археологического исследования церкви Варлаама на Званице, так же как данными и о других одновременных памятниках псковской архитектуры, К. К. Романов был вынужден обратиться к предположению, в сущности серьезно не обоснованному.

Весьма простым казалось решение этого вопроса тем исследователям русской архитектуры, которые считали псковское зодчество склонным к консерватизму, к регрессу. А. И. Некрасов, например, рассматривал появление пониженных подпружных арок в двух названных псковских церквах, как признак «колебания псковского типа то в сторону новгородского, то в сторону архаизма»(4).

Н. И. Брунов, принимая во внимание то, что псковские зодчие XV в. в некоторых храмах ставили барабан прямо на своды, без подпружных арок (обычно эту конструкцию называют конструкцией подпружных арок, слитых со сводами), и, вместе с тем, опираясь на наличие в двух псковских церквах XV в. пониженных подпружных арок, пришел к выводу, что ступенчатые своды «совсем уже не так характерны для псковской архитектуры, которая именно в отношении арок отличалась гораздо большим разнообразием, чем архитектура других земель в тот же период»(5).

Для того чтобы установить обстоятельства, которыми было вызвано появление пониженных подпружных арок в церквах Козьмы и Дамиана с Приморья и Варлаама Хутынского на Званице, необходимо обратиться прежде всего к тщательному изучению самих памятников.

После Великой Отечественной воины 1941—1945 гг. во время которой церковь Козьмы и Дамиана с Примостья сильно пострадала от пожара, уничтожившего ее деревянные части, в том числе и все ее покрытия (за исключением покрытия главы), представилась возможность провести исследование этого памятника. Оно-то и проливает свет на причины появления подпружных арок в псковском зодчестве второй половины XV в.

Существующая церковь Козьмы и Дамиана с Примостья была заложена в 1462 г.; в этом году, сообщает летопись, «соседи святого Козмы и Дамияна заложиша церковь камену возле старую церковь...»(6). Закончено же ее строительство было на следующий год: в 1463 г. «совершена бысть церковь камена святых чюдотворець Козьмы и Дамияна на Запсковии у Примостия...»(7).

Как будет видно из дальнейшего изложения, архитектурные особенности церкви позволяют не сомневаться в том, что ее основа, не считая позднейших переделок и пристроек, относится к 1462—1463 гг.

Через сорок четыре года после постройки в истории церкви Козьмы и Дамиана произошло важное событие — пожар и частичное разрушение из-за взрыва пороха, хранившегося в приделе. Это отмечено псковской летописью — 27 марта 1507 г. значится в ней, «бысть пожар на Запсковьи; а загорелося в полнош, на Лубяньском въсходе от Демешки от мыльника; а горело по Жырковы суседи, по Июдин двор, по дьяконов, да до половины Мощонки по Тарутин двор, и две церкви огорело Козма и Демьян и святое Богоявленье, по сам Федоров двор Розквасов и колоколы у Козмы и Демьяна згорели, и придел подле церкви з зельями роздрало, а зелей пушечных згорело бочка...»(8).

Обследования памятника, произведенные нами в 1945—1950 гг., показали, что взрыв 1507 г. не только разрушил придел, в котором хранился порох, но и нанес существенные повреждения основному объему храма. Южная стена его четверика отошла наружу, а западная — получила большие трещины, которые, расширяясь и разветвляясь кверху, проходили на своды, распространяясь на них с запада на восток (9). При взрыве почти обрушилось также и первоначальное крыльцо церкви; свод крыльца рассеялся, а западная стена его так наклонилась, что до пристройки к ней нового крыльца, ставшего для этой стены опорой, она была укреплена снаружи двумя контрфорсами, вошедшими затем в тело крыльца XVI в.(10)

Естественно, что после взрыва, вызвавшего такие повреждения, первоначальная глава храма сохраниться не могла. При образовании трещин, проходивших через своды параллельно продольной оси здания, западная подпружная арка должна была значительно просесть, а барабан получить большие деформации. Разница, наблюдавшаяся между кладкой первоначальных частей храма (в том числе старых сводов) и кладкой имеющихся подпружных арок и барабана, а также отсутствие следов трещин в подпружных арках и барабане — все это говорит о том, что существующие барабан и подпружные арки были построены позднее вместо первоначальных. Надо полагать, что восстановление произошло после взрыва 1507 г., но не позднее, чем на следующий год, так как церковь Козьмы и Дамиана с Примостья, игравшая в Пскове роль общественного центра, не могла быть оставлена в полуразрушенном состоянии на долгое время.

Осмотр памятника показал, что его первоначальное покрытие было шестнадцатискатным. Об этом свидетельствует первоначальная форма завершения фасадных стен основного четверика церкви. Среднее деление каждой из четырех стен завершалось щипцом, а над боковыми делениями скаты были опущены ниже скатов среднего щипца. Это было отмечено архитектором И. А. Абрамовым, обследовавшим памятник в 1946 г. и сделавшим реконструкцию его первоначального вида (11) (рис. 1).

Рис.1. Церковь Козьмы и Дамиана с Примостья.
Реконструкция И.А.Абрамова.

К сожалению, И. А. Абрамов не учел последствий взрыва 1507 г. и не обратил внимания на то, что существующие подпружные арки и глава не относятся к первоначальной постройке. Поэтому в данной им реконструкции первоначальная форма покрытия основной части четверика, существовавшая с 1463 г. по 1507 г., соединена с барабаном и, что самое главное, тем покрытием под барабаном, которое появилось только после взрыва 1507 г. Между тем, исследование памятника показывает, что при последовавшем за этим возобновлении церкви, т.е. при постройке новых подпружных арок и главы, форма покрытия основного четверика была изменена. Во время восстановительных работ после катастрофы 1507 г. над пониженными угловыми частями первоначальных завершений фасадных стен четверика были сделаны накладки, благодаря которым каждая из стен получила завершение в виде шипца без перепадов, а храм приобрел восьмискатное покрытие. (Позднее, вероятно в конце XVII в., восьмискатное покрытие было заменено четырехскатным, которое и существовало до 1945 г.). На фотографиях 1950 г. ясно видны следы и первоначального шестнадцатискатного покрытия и сменившего его восьмискатного (рис. 2).

Рис.2. Церковь Козьмы и Дамиана с Примостья.
Один из скатов щипцов. Кладка XV и XVII вв. (фото 1950 г.)

Особенности кладки накладок, сделанных при устройстве восьмискатнОЙ крыши (порода плиты, ее цвет и размеры, обработка плиты, раствор) аналогичны особенностям кладки подпружных арок и барабана. Это убеждает в том, что накладки, подпружные арки и барабан одновременны. Переделка шестнадцатискатного покрытия на восьмискатное была связана с устройством новых подпружных арок и нового барабана. Об этом свидетельствует также и горизонтальная кольцевая выдра у основания барабана, сделанная при его возведении (а не вырубленная позднее); она показывает, что основание барабана было защищено тем коническим покрытием, которое в Пскове всегда сопутствовало восьмискатному покрытию основного четверика храма.

Исследование, проведенное нами в 1946 г., показало, что во всех сохранившихся псковских церквах конца XV и XVI вв. при восьмискатном покрытии у основания барабана непременно устраивалась особая выступающая вверх часть крыши в виде усеченного конуса, верхний край которого врезался в тело барабана. Для этого при кладке барабана ниже его окон оставляли горизонтальную выдру, опоясывавшую барабан. Такое открытие делалось и в тех случаях, когда кладка каменных конструкций, несущих барабан (т. е. сводов и парусов), нигде не выступала над уровнем основной крыши четверика (как это имеет место и на церкви Козьмы и Дамиана с Примостья).

Какими же были первоначальные подпружные арки и барабан церкви Козьмы и Дамиана?

Рис.3. Церковь Козьмы и Дамиана с Примостья.
План сохранившихся частей XV в.

Сравнивая этот памятник с церковью Успения в Мелётове (1461), мы видим, что последняя имеет однотипный с церковью Козьмы и Дамиана четверик, сохранила следы шестнадцатискатного покрытия, а также первоначальные своды и барабан. Необходимо отметить также, что оба рассматриваемых памятника наряду с шестнадцатискатными покрытиями имеют еще другие, очень редкие и характерные только для них особенности, нигде более в Псковской земле не встречающиеся,— это прямоугольные в плане боковые абсиды (рис. 3 и 4) и трехлопастные бровки над окнами четверика (12). Совпадение этих особенностей равно как аналогичность планов обоих памятников и близкое время их постройки позволяют считать, что они относятся к одному и тому же архитектурному типу (13).

Рис.4. Церковь в селе Мелётове.
План сохранившихся частей XV в.

Особенности покрытия Мелётовского храма и обработка основания его барабана были установлены лишь в сравнительно недавнее время. К. К. Романов, изучавший памятник, не осматривал следов его первоначального покрытия, скрытых под четырехскатной крышей, и считал, что оно было восьмискатным (14). В. А. Богусевич указал на наличие следов шестнадцатискатного покрытия и восьмигранный постамент под барабаном (15). На сделанном им схематическом изображении постамент по казан покрытым восьмискатной крышей, в то время как И. А. Абрамов, обмерявший и исследовавший эту церковь в 1946 г., показал постамент с покрытием на шестнадцать скатов (16). Эта последняя реконструкция еще более уточнила наши представления об этом интереснейшем памятнике (рис.5).

Рис.5. Церковь в селе Мелётове.
Реконструкция И.А.Абрамова.

Нет никаких оснований сомневаться в том, что первоначальная композиция сводов и покрытия церкви Козьмы и Дамиана с Примостья была аналогична композиции верха Мелётовской церкви. Первоначальные своды церкви Козьмы и Дамиана также были ступенчатыми с подпружными арками, поднятыми выше сохранившихся сводов над концами подкупольного креста, а выступающая кладка подпружных арок с их забуткой и парусами образовывала восьмиугольный постамент у основания барабана, который был обработан и покрыт так же, как и в Мелётовской церкви.

Уместно отметить, что шестнадцатискатное покрытие с восьмериком под барабаном, покрытым по восьми щипцам тоже на шестнадцать скатов, получил после 1465 г. также и псковский Троицкий собор. Однако реконструкция покрытия над ним была тогда незначительной: строители ограничились заменой криволинейных посводных кровель на прямоскатные, а основную композицию верха сооружения оставили такой, какой она была еще в 1385—1367 гг. (17)

Псковские церкви первой половины XV в., за исключением церкви Василия на Горке (1413 г.) не дошли до нашего времени, так же как и церкви второй половины XIV в. Между тем надо полагать, что они — если не все, то почти все — были перекрыты ступенчатыми сводами. В то же время для псковской церковной архитектуры XIV—XV вв. были характерны крыши, устроенные по брусьям, уложенным прямо на своды. При таком способе покрытия повышенные подпружные арки с частью кладки парусов неизбежно выдавались над кровлями. Скрыть их можно было только при больших размерах планов и позакомарных покрытиях.

Пример псковского Троицкого собора 1365—1367 гг. свидетельствует, что уже в XIV в. псковские зодчие нашли естественный и логичный прием наружной обработки этого выступа под барабаном. Архитектурная обработка восьмериков Троицкого собора и церкви в Мелётове вытекают из тех форм, которые принимала наружная сторона кладки подпружных арок, сильно выступающих из-под барабана (18) и парусов, заполняющих углы между подпружными арками. Эти конструкции, там где об их наружной обработке не заботились (19), сами по себе образовали восьмерик с четырьмя более длинными и четырьмя более короткими сторонами и возвышениями по четырем длинным сторонам (рис. 6). Не могло быть формы постамента под барабаном более отвечающей конструкции ступенчатых сводов чем та, которую получил этот постамент при криволинейном посводном покрытии 1365—1376 гг. в Троицком соборе, а при прямоскатном покрытии в том же соборе с 1465 г. и церкви Мелётовского погоста (20). Конечно, вопрос о происхождении и распространенности типа пскоской церкви с шестнадцатискатным покрытием и восьмериком под барабаном требует особого исследования. Однако уже сейчас следует отметить, что такие формы верха каменной церкви происходили от строительных приемов, обычных для Пскова XIV—XV вв., и, вопреки предположению Н. Н. Воронина (21), не представляли исключительного явления. В XIV—XV вв. такая композиция церковного верха, по-видимому, была не менее распространена, чем позакомарные криволинейные покрытия или упрощенная система без подпружных арок, с восьмискатным покрытием.

Рис. 6. Типичная конструкция ступенчатых сводов псковских храмов XV—XVI вв. Реконструкция Ю. П. Спегалъского.

Если смотреть с точки зрения, требующей во всех случаях точного соответствия архитектурных форм формам конструкции, то устройство верха Мелётовскои церкви можно было бы считать почти идеальным. Однако оно обладало серьезными недостатками, ибо, с одной стороны, создавало излишние технические трудности при устройстве деревянных частей покрытий, а с другой (и это, пожалуй, самое главное) — в нужной степени не предохраняло от влаги очень ответственные и уязвимые каменные части здания.

Исследование памятников псковской архитектуры XV—XVI вв. показывает, что основу конструкций их крыш всегда составляли брусья, уложенные под коньками и под ендовами. Эти брусья были необходимы не только как опора для крыши; с их помощью осуществлялась также связь крыши с каменными частями строений. Связь эта была обязательной, так как в псковской земле нередки сильные ветры, срывающие кровли. Поэтому закрепление брусьев достигалось заделкой их концов в каменную кладку.

При шестнадцатискатном покрытии с восьмериком под барабаном, тоже покрытым на шестнадцать скатов, нужно было уложить и заделать в кладку сорок штук таких брусьев. Если даже предположить, что постамент под барабаном иногда мог покрываться на восемь скатов, то и тогда требовалось тридцать два таких бруса. Выполнение такого покрытия было сложным делом; при его устройстве нужно было сделать множество разжелобков, коньков и сопряжений в местах пересечений кровли с каменными частями здания. Все это, даже при хорошем исполнении работ, сравнительно легко портилось и давало течь. Больше того, даже при вполне исправном состоянии шестнадцатискатные покрытия не могли предохранить каменную кладку от намокания, так как их форма допускала образование больших скоплений снега на восьмерике, вокруг нижней части барабана, а также у оснований подпружных арок и сводов. При таянии снега вода впитывалась в кладку и при замерзании разрушала ее. Более всего страдала при этом нижняя часть барабана, где проходил пояс деревянных связей, гнивших от сырости, что еще более ослабляло и без того слабое место.

За несколько десятков лет существования отрицательные качества шестнадцатискатных покрытий должны были, естественно, побудить псковских зодчих и их заказчиков применить более совершенные покрытия. Таким покрытием и являлась восьмискатная крыша.

Если судить по сохранившимся памятникам, то впервые восьмискатные покрытия появились во второй половине XV в. на постройках упрощенного типа. Образцами их являются церкви Михаила (датированная 1462 г.) в Кобыльем городище и Георгия со Взвоза (1494 г.). К сожалению, чердаки верхние части стен последней еще не обследованы. Однако изучение церкви Кобыльего Городища (22) показывает, что ее существующее восьмискатное покрытие по форме и приемам устройства повторяет первоначальное.

В постройках, которые не имели выступавших вверх подпружных арок, очертания восьмискатных крыш вполне соответствовали каменным частям здания, находившимся под ними. Крыши лежали непосредственно на сводах, перекрывая их главные части. К первым постройкам, в которых ступенчатые своды сочетались с восьмискатными покрытиями, принадлежит церковь Богоявления с Запсковья (1497 г.). Возможно, что к их числу следует отнести и церковь Николы в Устье, стропила которой были уложены близко к сводам, а выступающие повышенные подпружные арки скрыты более, чем обычно, развитым коническим окрытием под барабаном, сильно возвышавшимся над крышей.

Восьмискатное покрытие церкви Богоявления с Запсковья отличалось от более старых псковских покрытий тем, что его крыша не лежала на сводах, как раньше, а высоко поднимались над сводами. Поддерживающие ее брусья с одной стороны опирались на подпружные арки, а с другой — заходили в гнезда в стенках щипцов, вершины которых были подняты высоко над сводами. Для того чтобы скрыть под восьмискатной крышей выступающие повышенные подпружные арки, зодчие подняли щипцы над сводами, соответственно подняв и завершения лопаток на фасадах. Восьмискатное покрытие являлось гораздо более совершенным, чем шестнадцатискатное с постаментом под главой. Количество брусьев, расположенных под коньками и ендовами сократилось с сорока до восьми, а протяженность коньков и разжелобков значительно уменьшилась, причем их выполнение упростилось и их стало не так много, как раньше. Во много раз уменьшилась протяженность примыканий кровли к каменным частям зданий; такое примыкание теперь имело место только по окружности основания барабана, причем уже по горизонтальной линии, а не зигзагом, как при шестнадцатискатном восьмерике. Выполнялось это примыкание уже таким образом, что исключались возможности протечки и скопления снега у оснований барабанов; барабаны и подпружные арки надежно предохранялись от действия влаги и размораживания, что достигалось устройством упоминавшихся выше конических окрытий с крутыми скатами у оснований барабанов. Эти окрытия, помимо их основного назначения, служили и еще для одной цели: под ними скрывались углы массивов кладки верхних ступеней сводов, расположённых под барабанами, что позволяло несколько опускать основные крыши четвериков и сокращать высоту щипцов.

Как явствует из обследований существующих памятников, после церкви Богоявления с Запсковья, псковичи уже не строили церквей с шестнадцатискатными покрытиями и восьмериками под барабаном. В XVI в. псковские церкви со ступенчатыми сводами, за исключением очень немногих, получивших криволинейные позакомарные покрытия, были покрыты поднятыми над сводами восьмискатными крышами с чердачными пространствами под ними. Такие покрытия — характерный признак псковских церквей этого нового периода, отличающий их от предшествовавших.

Причина появления пониженных подпружных арок при восстановлении церкви Козьмы и Дамиана с Примостья после катастрофы 1507 г. совершенно ясна. Восстанавливая этот храм, зодчие не стали повторять старые формы его верха и заменили их более совершенными формами покрытия, вошедшими теперь в практику строительства, т. е. шестнадцатискатное покрытие заменили восьмискатным. Если бы при этом были бы восстановлены повышенные подпружные арки, то для того, чтобы их скрыть под крышей, нужно было бы значительно надстроить фасадные стены. Без уничтожения старых лопастных завершений фасадов и устройства этих завершений заново, на новом месте, выше прежнего, щипцы получили бы непропорционально большие поверхности стенной глади над лопастями. Самое же главное то, что даже в случае переделки обработки щипцов, надстройка их привела бы к изменению соотношений основных масс здания и искажению его пропорций. Зодчие не пошли на это; они отказались от надстройки фасадных стен. Это говорит о том, что, уделяя внимание практической стороне дела, псковские мастера учитывали и эстетические требования. При сложившихся обстоятельствах оставалось лишь одно: установить барабан на пониженные подпружные арки, что ими и было сделано. Можно было бы применить слитые со сводами подпружные арки, но такая конструкция была бы для этой крупной постройки слишком слабой.

Таким образом, мнение о том, что псковичи обращались иногда к старым приемам на примере церкви Козьмы и Дамиана не подтверждается. В данном случае имеет место не возвращение к пройденному этапу развития, а, наоборот, отказ от устаревшего архитектурного приема. Ни о консерватизме, ни о регрессе здесь говорить не приходится.

Результаты исследования церкви Козьмы и Дамиана с Примостья дают основание уже для уточнения замечания Н. И. Брунова о том, что ступенчатые своды «совсем уж не так характерны для псковской архитектуры». Действительно, пониженные подпружные арки были применены и в таком крупном сооружении, как церковь Козьмы и Дамиана, однако их появление здесь — результат реконструкции здания; оно было вынужденным и поэтому не может свидетельствовать о «нехарактерности» для псковского зодчества повышенных подпружных арок.

Судя по сохранившимся памятникам, более правильным будет, по-видимому, сказать, что псковские мастера считали необязательной ступенчатую конструкцию сводов для церквей со столбами при небольших размерах четверика. В таком случае они допускали установку главы прямо на своды. Между тем ступенчатые своды с XIV в. и почти до конца XVII в. были все же обязательными при возведении более или менее крупных четырехстолпных церковных зданий. Пониженных подпружных подкупольных арок псковские строители, по возможности, тогда избегали. Причины такого отношения к этим различным видам конструкций следует искать не столько в эстетических стремлениях (хотя они играли очень большую роль в творчестве псковских мастеров), сколько в инженерных соображениях. Нет сомнения, что древнерусские зодчие, а в их числе и псковские, возводя сложные постройки, рассматривали каждую из них с инженерной точки зрения как взаимосвязанную пространственно-конструктивную систему.

Еще к очень ранней поре развития русской архитектуры относятся попытки создать такую конструкцию верха храма, которая связывала и уравнивала бы работу подкупольных столбов и стен, т. е. передавала бы вес главы не только на столбы, но, частично, через своды, и на стены четверика. Свидетельством этого может служить собор Спасо-Евфросиньева монастыря в Полоцке. Нагрузка от главы этого собора не полностью воспринимается арками и столбами; часть ее через четыре устоя трехлопастной формы передается на своды, перекрывающие концы подкупольного креста, а затем через них и нижележащие арки переходит на стены. С конструкцией верха связан и план названного здания. В нем пилоны стоят очень близко к стенам четверика, а это и есть необходимое следствие применения устоев, подпиравших барабан с четырех сторон. При увеличении расстояния между пилонами и стенами эффективность работы устоев снижалась бы в весьма значительной степени (23).

Существует мнение о нерациональности упомянутой конструкции,примененной в соборе Спасо-Евфросиньева монастыря. Открытым в нем устоям или «кокошникам» Н. И. Брунов приписывал только декоративную роль (24). Между тем рациональность конструктивной системы, примененной в этом соборе, несомненна. Устои под барабаном Спасо-Евфросиньевского собора скомпанованы так, что они выполняют свое назначение даже при сравнительно небольшом объеме их кладки. Увеличение веса главы этими трехлопастными контрфорсами, по сравнению с весом барабана и подпружных арок, довольно незначительное; это увеличение более чем оправдывает себя, так как приводит к распределению тяжести на гораздо большую площадь несущих конструкций и к разгрузке столбов.

Инженерная мысль русских каменщиков на этом не остановилась и пришла позднее к более удачному решению задачи, позволившему свободнее компановать церковные здания,— к ступенчато-повышенным подпружным аркам. Наиболее ранний известный теперь пример применения этой конструкции — Пятницкая церковь в Чернигове, датируемая концом XII—началом XIII вв. (25)

Нет сомнения, что прием, ступенчатых сводов псковские зодчие XIV в. восприняли сознательно (26). О том, как они стремились обеспечить совместную работу столбов и стен, свидетельствуют меры, принимавшиеся ими для скрепления пилонов со стенами. Известно, что в храмах ниже пят сводов псковичи укладывали пояса связей из мощных деревянных брусьев; они клали их не только по стенам, но и вдоль и поперек внутреннего пространства храма, через все четыре пилона в обоих направлениях. Эти видимые изнутри брусья, совсем не украшавшие интерьер храма (в XVIII — XIX вв. их из-за этого выпиливали) применялись не для противодействия распору сводов. Для последней цели было бы достаточно одного кольца связей по периметру четверика. Назначение же проходивших через пилоны связей состояло в том, чтобы выравнять работу фундаментов пилонов, уменьшить в какой-то степени нагрузку на основания пилонов и перенести часть нагрузки на стены.

Такие же связи устраивались и ниже пола храма, где действия распора сводов уже не могли быть. В больших церковных зданиях конструктивная связь пилонов со стенами хотя и осуществлялась труднее, но имела зато гораздо большее значение для устойчивости пилонов и главы. Именно этим может быть объяснено решительное предпочтение, отдававшееся псковичами ступенчатым сводам при возведении крупных храмов и применение упрощенной конструкции только в некоторых небольших постройках этого рода.

Какие причины, какие обстоятельства вызвали появление пониженных подпружных арок в церкви Варлаама на Званице? — Вопрос, на который можно ответить только после основательного исследования, включающего в себя и изучение этого памятника в натуре. Такое исследование еще никем пока не проведено и является делом будущего.

*******

(1) - Вопрос о формах и конструкции этого собора в литературе подробно разработан.— См. Н.Н.Воронин. У истоков русского национального зодчества.— Ежегодник института истории искусств АН СССР, М., 1952, с. 284 и сл. вернуться

(2) - Об этой перестройке свидетельствует находящаяся в церкви памятная надпись, вырезанная на каменной плите.— См. Н. Ф. Окулич-Казарин. Спутник по древнему Пскову. Псков, 1911, с. 113—114. вернуться

(3) - К. К. Романов. Псков, Новгород и Москва в их культурно-художественннх взаимоотношениях. Известия РАИМК, т. IV. Птг., 1925, с. 230. вернуться

(4) - А. И. Некрасов. Древний Псков. М., 1923, с. 54. вернуться

(5) - Н. И. Брунов. О некоторых связях русской архитектуры с зодчеством южных славян.— Сб. «Архитектурное наследство», вып. 2. М., 1952, с. 35. вернуться

(6) - «Псковские летописи», вып. 1, М., 1941, с. 62. вернуться

(7) - Там же, с. 65. вернуться

(8) - «Псковские летописи», вып. 1, с. 91. вернуться

(9) - Заделку одной из этих трещин, проходивших через свод западной ветви подкупольного креста по направлению к куполу, можно видеть еще и теперь. вернуться

(10) - Эти контрфорсы хорошо видны и теперь. вернуться

(11) - См. Н. Н. Воронин. Указ. соч., с. 314. вернуться