От   авторов

У Юрия Павловича Спегальского была замечательная внешность. При первой же встрече с ним запоминались исполненное достоинства лицо, живой взгляд и потом уже - большая окладистая борода, яркая нарядная рубашка, вышитая русским орнаментом и опоясанная шелковым поясом. Надевал он изредка и русские смазные сапоги. В облике Юрия Павловича были яркие, колоритные черты, которые непроизвольно заставляли обращать на него внимание. Недаром известный советский художник К. И. Рудаков, покоренный одухотворенным обликом Спегальского, одно время буквально ходил за ним по пятам — уговаривал позировать для своей картины о князе Александре Невском. Кто знает, прояви художник побольше настойчивости — и остались бы интереснейшие графические или живописные работы!

Может быть, многим, знавшим Юрия Павловича, его броская внешность порой даже мешала увидеть внутренние, глубинные пласты человеческой натуры. Возможно, Спегальский догадывался об этом и тонко пользовался таким обстоятельством: в это время он имел возможность спокойно рассмотреть и оценить собеседника.

Истинная притягательная сила Юрия Павловича заключалась, однако, не во внешнем облике, а совсем в другом — в живой, умной, по-настоящему народной речи, в таланте рассказчика, в доброте и рассудительности, в спокойствии и внутренней сосредоточенности духовно и физически сильного человека, в глубокой эрудированности историка древнерусской культуры.

Но были и другие, какие-то более тонкие и более мелодичные струны души Спегальского. Псков был для Юрия Павловича его прозрением, его любовью и огромной творче-

- 3 -

скои радостью. Его отношение ко всему псковскому было отмечено печатью высокой поэзии и трогательной заботы: все, что вредило облику города и его памятникам, вызывало у него боль и протест. За сохранность архитектурного и культурного наследия в Пскове Ю. П. Спегальский боролся всю жизнь, боролся упорно и бескомпромиссно. Он сам обозначил цель своей жизни и всеми силами стремился осуществить ее, ибо видел в том долг ученого и гражданина.

Нам посчастливилось быть знакомыми с Ю. П. Спегальским с 1962 года, в пору его работы в Ленинградском отделении Института археологии АН СССР. К этому времени он прошел большой жизненный путь, на котором были не только успехи, но и разочарования. Впереди, однако, оставались надежды, осуществление которых представлялось ему вполне реальным. Порой казалось, что Спегальский одет в какую-то прочную легкую броню, он мог быть ироничен, мог подшутить над собой, над товарищами по работе. Но наступали минуты — и отчетливо становилось видно, как легко раним этот человек, как близко принимает он к сердцу судьбы псковской старины.

Уже более десяти лет как исследователя нет среди нас, но продолжают жить его статьи, книги. В дневниковых записях, в письмах Юрия Павловича по-новому раскрывается образ крупнейшего исследователя Пскова. Сейчас рукописи, чертежи, письма ученого бережно хранятся в архиве, а произведения художественного ремесла — в квартире-музее Ю. П. Спегальского в Пскове. В этом неоценимая заслуга вдовы ученого, Ольги Константиновны Аршакуни.

Проходят годы, и яснее необходимость осмыслить сделанное Ю. П. Спегальским, ибо все, чем он занимался, находится в самой тесной связи с тем, что делается сегодня в реставрации памятников и еще необходимо сделать. И в этом актуальное значение его научного наследия.

Среди исследователей псковского зодчества Юрий Павлович Спегальский был первым, кто глубоко раскрыл новые, ранее не замечавшиеся стороны народной зодческой мудрости, что явилось ценнейшим вкладом в изучение архитектурного наследия нашего народа. Ученый был тонким й благодарным истолкователем творческих методов псковских мастеров, он постоянно раскрывал и оберегал созданное ими на родной земле. В этом сказалась основная черта его исследовательской и общественной деятельности, высокая гражданственность.

- 4 -