***

Время изменило облик старинного города Пскова. Военные и экономические потрясения, которые оно несло с собою, приводили к разорению Псковской земли, запустению ее центра, однако город возрождался вновь.

Ни стихийные бедствия, ни многочисленные ломки, переделки и перестройки, происходившие из века в век, ни большая перепланировка 1778 г., задачей которой было превратить прекрасный древний русский город в город «европейского» типа, в малую копию Петербурга, не смогли уничтожить градостроительное искусство, архитектуру древнего Пскова — плод необычайного мастерства древних зодчих, псковских каменщиков.

Псковское народное зодчество имеет огромную историческую ценность. Древние памятники до сих пор поражают силой воздействия художественного таланта их создателей. В гражданском каменном строительстве старого Пскова, начавшемся в 20-х гг. XVII в., нашла яркое выражение высокая художественная культура русского народа, достигшая к концу XVII в. своего наивысшего расцвета.

Давно уже город перерос кольцо своих старых каменных укреплений. Новая социалистическая культура, развивая наследие всех предшествовавших культур, естественно вносит свои коррективы и в искусство градостроительное. Новый город вырастает из старого, и важно не повредить градостроительному и архитектурному искусству древнего Пскова. Об этом постоянно должен помнить нынешний архитектор-проектировщик и вдумчиво относиться к культурному наследию, имеющему огромное значение и в строительстве социалистической культуры. Архитектору необходимо работать в полном содружестве, в тесном контакте с исследователем народного творчества и вместе с ним заботиться о том, чтобы сохранить все лучшее, что создано народными зодчими, художественное и техническое творчество которых всегда носило в себе прогрессивные черты и не потеряло своего значения и в наше время, о чем свидетельствуют памятники истории и культуры Пскова, сохранившиеся до наших дней.

Древние памятники прекрасно уживаются с новыми постройками, если зодчие подходят к вопросу их взаиморасположения с особой чуткостью, осторожностью и пониманием. Новая и старая архитектура выявляют друг друга в силу контраста — выразительнейшего приема всякого искусства. Надо лишь уметь им пользоваться. Возводимые сооружения следует располагать с умом и тактом и так, чтобы и новые и старые не спорили друг с другом, а от соседства только выигрывали.

Псковские архитекторы, учитывая значение Пскова как памятника русской истории и сокровищницы произведений народного творчества, а также огромное значение изучения памятников для советской культуры, заботятся о сохранении центра города, где сосредоточено основное количество древних памятников. Дальнейший рост, развитие нового города направляется в сторону просторов Завеличья и Запсковья, и это понятно. Псков — город многовековой культуры, город- музей, сохранивший архитектурные памятники русской старины и в какой-то мере основы своей древней планировки. Старые строения Пскова - живое воплощение его истории. Созданная руками древних зодчих - каменщиков и плотников - высокохудожественная строительная культура продолжает жить и сегодня. Она воспитывает в советских людях патриотическое сознание гордости за гений своего народа. Вот почему интерес к историческому прошлому Пскова, к его памятникам никогда не ослабевает.

Советские ученые — археологи, историки, искусствоведы, архитекторы-реставраторы — постоянно трудятся над изучением и восстановлением памятников Пскова. Археологические раскопки в Пскове дают большой материал, который раскрывает прошлую жизнь города, его культуру. За последние годы археологической экспедицией Ленинградского государственного Эрмитажа были найдены в Довмонтовом городе основания фундаментов древних церквей, теперь они стали доступны для обозрения. Были расчищены от поздней побелки и штукатурки фрески XIV в. в соборе Снетогорского монастыря и фрески XV в. в храме села Мелётово. Широко известны фрески псковского Мирожского монастыря, выполненные в XII в. на стенах и сводах собора. Совсем недавно археологическими раскопками раскрыт еще один храм в восточной части Довмонтова города, сохранивший на своих стенах фресковую роспись.

Советское правительство ежегодно отпускает огромные средства на восстановление и реставрацию памятников. Сразу же после освобождения Пскова от фашистских захватчиков оно приняло меры к сохранению его памятников. В решении о восстановлении Пскова подчеркивалось, что город Псков восстанавливается и реконструируется как административно-политический, хозяйственно-культурный и промышленный центр Псковской области и как центр уникальных памятников древнерусского зодчества.

Восстановленные после Великой Отечественной войны и находящиеся под охраной государства памятники древнерусского зодчества Пскова постоянно привлекают к себе тысячи и тысячи туристов не только со всех концов Советского Союза, но и из многих стран мира. Интерес к ним с каждым годом возрастает.

Жилая архитектура ярче всякой другой отображает жизнь. Она содержит в себе неисчерпаемый источник данных о быте горожан древней Руси. Но что остается обычно от древней архитектуры? Каменная книга с разрозненными страницами, с многослойными напластованиями разных исторических времен, исчисляемых веками. Читать такую книгу очень трудно.

Необходимо острое критическое чутье исследователя, чтобы по едва заметным деталям отделить более поздние наслоения от древнего ядра и восстановить памятники в их первоначальном виде. Необходимо глубокое изучение сохранившихся сооружений жилой архитектуры — этих редких подлинных остатков старинной русской жизни, чтобы дать правильное представление о быте и культуре наших предков.

Юрий Павлович Спегальский — исследователь древнерусского зодчества — прочитал каменную книгу древней архитектуры Пскова. Его широкая осведомленность, неразрывная связь с русской духовной культурой, искренняя любовь к изучаемому предмету позволили ему выявить самую суть прекрасного народного творчества, глубоко скрытого временем, и донести до нас через века живое дыхание ушедшей жизни.

История псковской культуры, рассказанная и переданная Спегальским в графике и живописи, наполнила его научные и художественные произведения живыми представлениями о городе, его виде, и о горожанах — их жизни, нравах, талантах. И это совершенно новые представления и факты.

«Безмолвными свидетелями далекой старины стоят печальные и суровые остатки каменных палат в Пскове, - писал Спегальский. Из века в век редеют их ряды, много их уходит от нас, и все более сужается круг тех событий, неведомых нам, о которых они могли бы рассказать. Но они лишь кажутся безмолвными. Они могут говорить, и надо лишь научиться их слушать. Немало мимо них проходит людей... И лишь немногие стоят около них подолгу и, неотрывно вглядываясь в них, стараются разгадать прошлую их жизнь».

В результате пытливого изучения, тщательного исследования, анализа целого комплекса псковских гражданских зданий XVI - XVII вв. Спегальский разгадал их прошлое. Он искал и находил черты их первоначального вида и представил неоспоримые доказательства того, что эти жилые здания отличались богатыми достоинствами своей архитектуры. Он нашел ключ к хронологии развития их архитектурных приемов и форм и определил творческие черты псковских каменщиков-зодчих. Он показал подлинное прогрессивное развитие этой архитектуры с ее характерными особенностями, типами и вариантами.

Все это позволило судить об общих чертах, присущих всему древнерусскому гражданскому зодчеству в целом, и значительно облегчило работу исследователей в других древнерусских городах.

До Спегальского никто из ученых не сомневался в том, что все псковские каменные жилые здания XVII в. дошли до нашего времени полностью. Авторы в своих печатных трудах отмечали в основном бедность, примитивность гражданской архитектуры Пскова. Псковские жилые дома они называли «убежищами от пожаров и ограблений», «домами-крепостями» и тем давали неверное, несправедливо обедненное представление о жилище древних псковичей. Эти взгляды, оказались очень устойчивы, они и теперь еще не изжиты до конца и являются тяжелым балластом для развития советской науки.

По словам члена-корреспондента Академии архитектуры СССР, профессора Н. Б. Бакланова, «потребовалось много времени, чтобы исследователь, вооруженный научным историческим методом марксизма-ленинизма, побуждаемый большой любовью к русскому зодчеству, решился преодолеть прочно установившиеся взгляды... Ю. П. Спегальскому удалось вскрыть подлинные исторические условия жизни псковичей... Впервые устанавливается новый факт среди сведений об архитектуре нашей Родины. Факт значительный не только для Пскова, но и для многих других городов Руси... Работа Спегальского впервые установила ряд очень важных для истории архитектуры Руси фактов. Впервые делается опыт восстановления подлинного вида жилого дома XVII века...»(1)

Но как же так? Неужели никто из блестящей плеяды дореволюционных ученых, работавших в области исследования древнерусской архитектуры, не доискивался истины в этом вопросе? Они оставили нам многие труды — в основном это путеводители, посвященные архитектуре Пскова, ценные обмерные чертежи некоторых памятников, - но тем не менее история архитектуры Пскова оставалась изучена очень слабо, как отмечают специалисты, значительно хуже, нежели архитектура Москвы, Новгорода, Киева и других древнерусских городов. Совсем не изученной оставалась гражданская архитектура Пскова. Исследователи, занимавшиеся ее изучением в дореволюционное время, высказывали некоторые догадки, но выделить основное, главное ядро они не смогли. Почему? По-видимому, потому, что исследователи тогда еще недостаточно понимали значение народного творчества и его роль в создании произведений архитектуры, а главное, не принимали в расчет закономерности исторического развития, социальную среду, в которой рождались и развивались эти сокровища национальной культуры. Да и не было тогда тех широких возможностей, необходимых условий для проведения научных изысканий, которые появились лишь после Великой Октябрьской социалистической революции.

Теперь для реставраторов, исследователей древнепсковской архитектуры созданы прекрасные условия - творческие и рабочие. В их распоряжение поступают огромные средства на восстановление и реставрацию памятников архитектуры, на организацию и проведение целого ряда комплексных научно-изыскательских работ архитектурно-археологического характера и работ с широким охватом чисто археологического и геологического порядка. Шурфы, зондажи, раскопки постоянно сопровождают исследование памятников. Проводятся фундаментальные археологические раскопки на обширнейших территориях, где сосредоточены целые группы изучаемых памятников с их усадебными дворовыми участками. Нет сомнения, что все это чрезвычайно облегчает труд исследователей, создает широкие возможности для творческой работы, содействует получению больших сборов информации и, конечно должно приводить к новым серьезным открытиям.

Чтобы правильно оценить труды Спегальского, первого советского исследователя древнепсковского гражданского зодчества, следует не забывать, что он вел свой научный поиск в условиях необычайно трудных. То были годы военной разрухи (1944—1946), когда насущными вопросами всей страны были вопросы хлеба, жилья, топлива, когда не было даже самых необходимых условий для проведения научно-изыскательских работ. Город лежал в развалинах, в любой момент можно было подорваться на вражеских минах. Труд всех псковичей того времени был великим подвигом. По многим памятникам гражданской архитектуры XVI—XVII вв. нельзя было провести даже самые необходимые зондажи и хотя бы частичные раскопки, так как остатки этих зданий были тесно заселены людьми.

Текущую напряженную работу, насыщенную до предела, Спегальский совмещал с творческими научными изысканиями. Преодолевать все преграды ему помогали пытливый ум исследователя, глубокая любовь к древнепсковскому зодчеству, теснейшая связь с Родиной и природные качества истинного творца. Спегальский был и ученым, и художником. Творчество его как художника отличалось лиризмом, поэтичностью, научные исследования — высокой разносторонней культурой. «Превосходное, во всех деталях, знание памятников родного города позволило Ю.П.Спегальскому не только отметить все существенное для их понимания - пишет доктор архитектуры П.Н.Максимов, - но и воссоздать в графических изображениях прошлую жизнь этих памятников... Обладая огромным художественным воображением, он живо, во всех подробностях представляет себе эту жизнь и этот быт»(2).

Глубина, сосредоточенность, проникновенность исследования позволили Спегальскому воссоздать жилые хоромы усадеб древнего Пскова, их внутреннее устройство и убранство, воссоздать отдельные моменты быта.

«...Он был исследователем истории псковской архитектуры, работал над реставрацией псковских памятников и был талантливым художником, запечатлевшим в своих живописных и графических произведениях древний Псков.

Как исследователя псковской архитектуры Ю. П. Спегальского отличало не только глубокое знание истории древнерусской архитектуры, но и серьезная эрудиция в области истории древнерусской культуры, быта, прикладного искусства, письменности...»(3) - отмечает академик Д.С.Лихачев.

Метод исследования Спегальского был основан не на формальном исследовании памятников, а на глубоком изучении творчества народных мастеров - псковских каменщиков, создателей этих памятиков архитектуры. «Это не легко, - писал Спегальский, - но это необходимо. Те реставраторы древнепсковской архитектуры, которые не понимают этого, на каждом шагу своей деятельности портят попадающиеся в руки памятники. Реставратору одинаково важно уметь замечать самые малозаметные мелочи и обладать широким взглядом на все вопросы, сопутствующие его работе».

Метод исследования Спегальского позволил ученому найти подлинное, исконно псковское начало творчестве талантливых народных мастеров псковских зодчих. Труды Ю.П.Спегальского, посвященные Пскову, отмечали специалисты, имеют капитальное значение для утверждения собственных корней древнепсковской архитектуры. И это не случайная удача исследователя, а глубоко закономерное явление, поскольку в основу исследований Спегальским было положено классическое положение В.И.Ленина о двух культурах в каждой национальной культуре прошлого, о необходимости глубокого изучения наследия, в ходе которого нужно особое внимание обращать на народные элементы культуры классовых обществ. Это дало возможность исследователю выявить их высокую ценность как объектов изучения и как источника, хранящего в себе особенности архитектурного мышления и оригинального творчества трудового народа.

Говоря об оригинальности архитектуры Пскова, Спегальский отмечал особенное своеобразие его памятников гражданского зодчества, подчеркивая при этом, что нынешний вид этих памятников во многом не соответствует первоначальному. «Все, что мы видим в настоящее время, это лишь остатки древних зданий, подвергавшихся многочисленным переделкам. Представление о древнепсковской архитектуре и искусстве и теперь все еще строится главным образом на тех впечатлениях, которые давал и дает Псков XIX— XX вв., давали и дают остатки древних зданий в том их состоянии, в каком они дошли до нас».

Можно ли не согласиться с ученым, считающим, что описывать современное состояние старой архитектуры — это значит обманывать себя и других, принимая и выдавая другим под видом произведений псковских зодчих нечто совершенно иное, не похожее на действительно талантливое искусство древних мастеров Пскова? «Нет, древнепсковские зодчие создавали совсем не такие постройки, какие мы теперь видим в Пскове, совсем не такой город».

Чтобы дать возможность читателю представить себе, как менялся облик древних зданий, мы помещаем здесь чертежи Вторых палат Меншиковых. На чертежах можно хорошо увидеть разницу между первоначальным состоянием одного из древнепсковских гражданских зданий и его видом в начале XX в. (рис. 1 и 2).

Такие разительные изменения, отмечал Спегальский, не исключение, наоборот, они характерны для памятников Пскова. А между тем Вторые палаты Меншиковых считается наименее изменившимися из всех псковских зданий.

Изменился и город. Очень большое значение имел масштаб планировки города и тех построек, которые окружали памятники.

В старинном Пскове преобладали мелкие постройки и кварталы, и каменные храмы, кажущиеся теперь такими скромными, выглядели крупными, а некоторые — огромными сооружениями. Город казался необыкновенно обширным и богатым.

Рис.1. Вторые палаты Меншиковых. Первоначальный вид памятника. Реконструкция.

Рис. 2. Вторые палаты Меншиковых. Вид памятника в начале XX в.

Древнерусский город в реконструкциях Спегальского восстает перед нами живым, воскресшим в его живописной сюите «По Пскову XVII века»(4). Спегальский показывает город Псков в его первоначальной красоте выпукло и ярко до осязательной конкретности. «...Это результат художественного видения автора, его подлинной влюбленности в свой город»(5).

Академик Д.С.Лихачев, называя Ю.П.Слегальского поэтом древнего Пскова и признавая у него дар проникновения в жизнь Древней Руси, делает вывод: «По своему значению графические реконструкций Ю.П.Спегальского по древнему Пскову равняются тому, что было сделано А.Васнецовым для старой Москвы»(6). (Аполлинарий Михайлович Васнецов- русский художник второй половины XIX — начала XX в.— воссоздал в своих рисунках, акварелях, картинах сказочный и одновременно реальный облик древней Москвы.)

Спегальский отчетливо представляет себе города Псков XVII в. в целом, и это дает ему возможность выявить все композиционно-художественные и технические качества отдельных построек города, и особенно его жилых зданий. Основной прием композиции богатого жилого здания — сочетание каменной части, служившей как бы постаментом для жилых хором, и построенного из дерева верха — был определен предпочтением, которое отдавалось деревянному жилищу, то есть требованиями гигиены. Ими же было вызвано наличие гульбищ — обширных деревянных навесов над крыльцами, своего рода крытых балконов, иногда галереек вокруг светелок или довольно значительной протяженности галерей вокруг больших выступов здания, а также наличие вышек в виде отдельных деревянных выступов, располагавшихся над основным деревянным этажом.

С необыкновенной чуткостью Спегальский выявляет в этих постройках характерные черты творчества псковских зодчих, их умение — при высоком эстетичеком чутье — подчинять жилую архитектуру практическим нуждам. «...Применявшиеся ими приемы не являлись результатом подчинения архитектуры отвлеченным каноническим идеалам прекрасного, а полностью зависели от практических требований жизни и быта». Спегальский раскрывает жизнь и быт того времени c такой убедительной силой, что кажется, будто он сам жил в то далекое время, отделенное от нас веками: «Жилые дворы строили так, чтобы в них всему было свое специально приспособленное место: для хранения имущества - клети, подклети и «кладильные палаты», при любом, самом страшном пожаре недоступные для огня; под запасы — амбары, сушила, погребицы, ледники и т. д. ...Для сна и постоянного пребывания семьи — поднятые высоко над землей сухие, просторные, свободные от ненужных вещей, убранных в клети, деревянные горницы, овеваемые свежим воздухом и освещаемые солнцем...» Были еще и верхние летние холодные спальни, а для домашнего рукоделия — светлицы с частыми окнами и гульбищами. Были и обширные прохладные палаты для гостей со специальными отдушинами для вентиляции, гульбищами, лестницами в погреба, где были вина и яства.

В архитектуре этих зданий большую роль играло крыльцо. Оно было связано с обычаем торжественной встречи гостей. С обрядами, принятыми при приеме гостей, была связана и вся планировка и устройство этажа, предназначенного для приемов. Спегальский проникновенно описывает художественную сторону этих обрядов. В исследовании псковской каменной жилой архитектуры XVII в. он вскрывает и социально-экономические условия, в которых должно было развиваться и оформляться жилое строительство различных слоев населения, и дает правильную базу для анализа ряда жилых сооружений.

Постоянный научный поиск Спегальского, его тщательное исследование остатков жилых домов, их чердаков, подвалов, всех уголков и закоулков, окон, дверей, лестниц, печей и дымоходов позволили ему вскрыть назначение отдельных сохранившихся помещений, доказать отсутствие в прошлом жилых покоев в каменных частях этих домов и сделать окончательный вывод, построенный на точном знании фактов о существовании верхних деревянных этажей, которые служили собственно жилищем псковичей.

Спегальский представил целый комплекс обоснований своего вывода, в который входит и анализ планировки, и исследование устройства окон, дверей, перекрытий, лестниц и др., и письменные источники, и изобразительные, и найденные в натуре отпечатки нижних венцов деревянных этажей, и их остатки, сохранившиеся после пожаров, и приспособления для отопления этих верхних этажей, и проч.

Исследования Спегальского перечеркнули бытовавшие в дореволюционной науке реакционные мнения о характере русской допетровской архитектуры как застойной и бедной. Сведения, полученные им, дали возможность совсем по-новому представить вообще древнерусский город.

Целый ряд выводов, сделанных Спегальским и убедительно обоснованных им на материале псковского зодчества, получил широкое общерусское значение.

Его основное положение о построении псковского жилища — деревянного на каменных этажах — было подтверждено фактическим материалом исследований в других древнерусских городах, а заключение о том, что это «скорее всего следует считать приемом, вообще свойственным Руси», полностью подтвердилось.

Примечательна образность научного труда Спегальского: он дал реконструкцию первоначального облика жилых домов не только в тексте, но и графически.

Ученый закончил свой капитальный труд «Псковские каменные жилые здания XVII века» в 1951 г. Книга была издана в специальной серии научных работ «Материалы и исследования по археологии СССР» лишь в 1963 г., однако материалы научных поисков исследователя вошли в широкое обращение значительно раньше того, как его работа увидела свет.

Труд Спегальского получил всеобщее признание и высокую оценку специалистов.

М.К.Каргер, доктор исторических наук, профессор, писал о том, что «автор проделал огромную работу по изучению памятников... и нарисовал очень яркую и в основном убедительную картину истории гражданского зодчества Пскова XVI—XVII вв. Основная мысль автора... раскрывает весьма существенные, новые черты древнерусской гражданской архитектуры. Автору удалось убедительно реконструировать первоначальный облик целого ряда памятников псковского зодчества XVI—XVII вв. и показать основные пути развития псковской гражданской архитектуры... книга Ю.П.Спегальского несомненно будет крупным вкладом в историю древнерусского зодчества»(7).

Выражая мнение о том, что памятники гражданской архитектуры допетровской Руси — «наиболее зияющий пробел» в изучении истории русского зодчества, П.А.Раппопорт, доктор исторических наук, признает, что «детальный анализ значительного количества псковских жилых построек XVII века позволил Ю.П.Спегальскому выявить общие закономерности, компоновки жилых зданий древнего Пскова и их развития. Эти выводы оказались настолько важными, что заставили многих исследователей взглянуть иными глазами и на жилые постройки других районов России. Работа Ю.П.Спегальского получила высокую оценку специалистов... нашла широкое признание»(8).

Замечательное достоинство труда Спегальского заключается в том, что архитектура рассматривается в неразрывной связи с внутренним устройством, компоновкой, оборудованием и убранством помещений. Его исследования дали полное и ясное представление об истории строительства и о былом внешнем и внутреннем облике жилых зданий, а его реконструкции ряда интерьеров говорят о том, какой высокой художественной ценностью обладали «интерьеры древнерусских жилых зданий, не привлекавшие до сих пор внимания историков архитектуры...»(9).

Сделаем выводы. Спегальский убедительно доказал, что все жилые дома Пскова XVII в., которые дошли до нашего времени, - это всего лишь фрагменты, всего лишь остатки зданий, в основном их нижние этажи.

Теперь мы знаем, что здания эти имели по два - три каменных этажа и что в верхних каменных этажах располагались богатые парадные помещения для приема гостей; что интерьеры этих парадных помещений отличались художественно изысканной простотою и были украшены нарядными изразцовыми печами.

Теперь мы знаем, что над каменными этажами парадных помещений располагались деревянные этажи, заключавшие в себе собственно жилище.

Облик жилого здания XVII в., впервые воссозданный Спегальским в целом ряде его графических реконструкций был построен им на основе всестороннего изучения развития зодчества, его экономических и идеологических условий. В основу его поиска легли не столько внешние признаки архитектуры, а внутреннее содержание здания XVII в., его общая композиция и назначение его отдельных частей, которые он сумел cвязать в единую стройную систему построения всего жилого здания в целом. Он «прежде всего тщательно исследует сами памятники, с тем чтобы по возможности более полно воссоздать их первоначальный облик. Он связывает эти сооружения с экономикой, бытом и идеологией их заказчиков — псковских купцов XVII века, и более широко — с историей и культурой Пскова этого времени в целом»(10).

Сам Спегальский писал: «Жилище — один из важнейших и наиболее ярких показателей культуры. Это своего рода зеркало, отражающее жизнь народа, которому оно принадлежит…»(11).

Теперь, на основании новых данных архитектурно-археологического изучения памятников, полученных Спегальским, мы знаем, что архитектура каменных жилых построек в Пскове в XVII в. непрерывно изменялась, развивалась и усовершенствовалась. Все удачные нововведения в принятых уже типах построек всегда использовались в дальнейшем в новых постройках, и благодаря этому постоянно происходило развитие приемов планировки и композиции каменных жилых зданий, а это, в свою очередь, приводило к таким существенным переменам, которые позволили исследователю условно разделить развитие псковской жилой каменной архитектуры XVII в. на три периода:

1-й период – 20 – 60-е гг. XVII в.,
2-й период – 60 – 80-е гг. XVII в.,
3-й период – последняя четверть XVII в.