------ стр.156 ------

РАЗВИТИЕ ПСКОВСКОЙ ЖИЛОЙ КАМЕННОЙ АРХИТЕКТУРЫ В XVII в.

Первый период. Архитектура каменных жилых построек в Пскове в XVII в. непрерывно изменялась и развивалась. В каждой новой постройке принятые типы получали усовершенствования и нововведения. Удачные нововведения всегда использовались в дальнейшем в новых постройках. Благодаря этому все время происходило развитие приемов планировки и композиции каменных жилых зданий. Это развитие приводило к таким существенным переменам, которые позволяют условно, для удобства изложения, разделить его на три периода.

Богатые каменные жилые здания первого периода, строившиеся главным образом по заказам представителей высшего слоя купечества, отличались обширностью, большой высотой, особенной массивностью и основательностью постройки. Насколько можно судить по сохранившимся памятникам, для этой поры, продолжавшейся примерно со второго десятилетия XVII в. до 50—60-х его годов, был характерен очень большой контраст между палатами наиболее богатых псковских горожан²² и жилыми зданиями остальной массы посадских людей.²³ Хотя часть Поганкиных палат представляла собою жилое здание с двумя каменными этажами, все же, если судить по сохранившимся памятникам, тип жилой постройки с двумя каменными этажами не был характерным для Пскова начала XVII в. Он распространился позднее. Но если даже и были такие постройки в раннюю пору строительства XVII в., то все же и они по их обширности и богатству резко отличались от обычных домов посадских людей. Видимо, тогда не было промежуточных, переходных типов построек между обычными хоромами на сравнительно невысоких одноэтажных каменных подызбицах и огромными по тем временам жилыми постройками самых богатых горожан. Жилые дома средних слоев населения города были разнообразны, но они отличались друг от друга лишь разными решениями деревянных хором, их величиной, количеством этажей, планировкой и обработкой. Что же касается каменных подызбиц, то все они были одноэтажными и служили только для хранения имущества. Даже обширные жилые здания обычного типа, как, например, здание близ церкви Сергия с Залужья, не составляли в этом отношении исключения.

Богатые палаты этого периода отличались простотой, доходившей до суровости в их наружном облике и смягчавшейся лишь во внутреннем виде жилых и приемных помещений. На улицах, куда выходили эти здания, иногда узких и застроенных небольшими домами и избами, уходившие вверх могучие стены палат подавляли все окружающее и в то же время почти заслоняли от взоров прохожих верхние жилые этажи, помещавшиеся над ними. Каменные стены палат поднимались значительно выше стен псковских церквей, а окна верхних помещений деревянных хором находились на уровне глав этих церквей.

В характере и облике этих зданий были ярко отражены условия жизни, породившей их. Недоверие высшего слоя псковского купечества первой половины XVII в. к народу, к улице, к своим соседям и к собственной челяди заставляло их огораживать свои дворы высокими оградами, вероятно, всегда или почти всегда каменными. Фасады, обращенные к соседям, зачастую в нижних этажах не имели оконных проемов. Окна, помимо тех железных ставень, которые служили защитой от пожара, предохранялись еще железными решетками. Двери выходили только во дворы и закрывались коваными железными створами. Опасаясь своих слуг, богатый купец прятал свое наиболее ценное имущество и товары не в отдельные склады, хотя бы и расположенные поблизости, а в клети и подклети, находящиеся под собственным жильем и соединенные с верхними этажами лестницами, проходившими в толще стен. Входом в подклети со двора пользовались как можно реже, этот вход запирался не только с наружной стороны, но и с внутренней, причем внутренние запоры были наиболее основательными.²⁴

_______________

22 - «Солодежня», Поганкины палаты, «первый дом Подзноева», старые воеводские палаты, первые и вторые палаты Меншиковых, палаты Русиновых.  назад
23 - Дома на Детской и Профсоюзной улицах и близ церкви Сергия с Залужья.  назад
24 - Все эти меры предосторожности принимались против возможных поджогов, грабежей и краж, но они не преследовали целей обороны от неприятеля, ворвавшегося в город, или от восставшего народа. Не расчеты на оборону во время каких-либо вооруженных столкновений, а обычное, повседневное положение, порожденное огромным имущественным неравенством, недоверие «больших людей» к враждебной им малоимущей массе и боязнь их за сохранность своих богатств — вот что породило особенности этих построек. Псковские палаты совершенно не имели никаких приспособлений для активной обороны, хотя при желании их было бы нетрудно устроить; это убедительно говорит о том, что о ней вовсе не думали. Глубоко неправильно приписывать указанным богатым жилым постройкам характер оборонительных «полукрепостных» сооружений, потому что этим в значительной мере снимается та яркая характеристика обыденной жизни того времени, которую может дать изучение этой архитектуры.  назад

------ стр.157 ------

Эти постройки имели не только безопасные хранилища для имущества, но и обширные светлые парадные помещения, теплые, сухие и удобные для жилья горницы, гульбища, галереи, крыльца и все то, что было необходимо для удовлетворения потребностей их обитателей как в обыденной жизни, так и во время праздничных приемов и увеселений. Богатые жилые здания состояли из трехэтажных каменных палат, над которыми возвышались деревянные рубленые хоромы, предназначавшиеся для жилья. В плане палаты, как правило, имели вид прямоугольника. Лишь в тех очень редких случаях, когда размер участка не позволял вкомпоновать все необходимые помещения в прямоугольник, план получал более сложный вид (примеры таких зданий — Поганкины палаты и старые Воеводские палаты). Посредине дворового фасада пристраивалось каменное крыльцо, по которому поднимались в сени второго этажа. Из сеней в следующие этажи вели уже внутристенные лестницы. Крыльца имели различную композицию: со всходом, перпендикулярным к палатам, т. е. «на отлете» (Поганкины палаты, «первый дом Подзноева», первые палаты Меншиковых), со всходом, параллельным стене палат («Солодежня») и с двумя всходами, шедшими параллельно стене слева и справа (вторые палаты Меншиковых). Последний прием, вероятно, применялся редко. Над верхними площадками крылец обычно устраивали деревянные гульбища, на которые был выход из помещений третьего этажа палат, отводившихся для приема гостей («Солодежня», первые и вторые палаты Меншиковых). Помимо указанного типа гульбищ, существовали и другие в виде деревянных балконов, тянувшихся вдоль части дворового фасада («Солодежня»), а также каменных галерей в первом этаже (первые палаты Меншиковых).

Примером богатого купеческого дома начала первого периода может служить «Солодежня». Первые два этажа этого здания, за исключением небольших сеней, расположенных посредине второго этажа, были полностью заняты складочными помещениями, перекрытыми сомкнутыми сводами, а весь третий этаж был занят светлой, обширной палатой с деревянным потолком. Эта «повалуша», предназначавшаяся для приема гостей, для пиров и увеселений, могла использоваться и для домашних надобностей, когда она была свободна, и служить, например, местом для рукоделья как для членов семьи, так и для мастериц и челяди. Очевидно, она служила и столовой для семьи.

Часть ее была занята столами, предназначенными для трапез и пиров. Значительная часть ее должна была быть свободной с тем, чтобы было место для пляски, игр и других развлечений, в которых, кроме гостей, могли принимать участие певцы, музыканты, скоморохи, плясуны, приглашенные для увеселения гостей. Весьма заметное место в композиции ее интерьера занимали выходы междуэтажных лестниц, их тамбуры, а также печи, которых по обширности этой палаты должно было быть несколько.

У стен, вероятно, шли деревянные лавки. Стены повалуши были оштукатурены и выбелены. Штукатурка, вернее обмазка стен, выполнялась под лопатку («под ложку», по терминологии ХVII в.) и накладывалась тонким слоем, который благодаря этому очень прочно держался. Выполнялась она чисто и тщательно, но при этом ее поверхностям не старались придавать «правильные» строго геометрические очертания. Очень аккуратно заглаженная лопаткой обмазка мягко лепилась, смягчая формы сложенной из тесаной плиты кладки. Замечательным свойством этой обмазки, покрытой побелкой, сделанной свежим известковым молоком, была способность интенсивно отражать и рассеивать свет. Светлые, как будто излучавшие свет стены в зависимости от положения солнца и от погоды приобретали различные цветовые оттенки, менявшиеся в течение дня. Соответственно изменяли окраску и тени. Это создавало очень приятный эффект. Низкий потолок повалуши и невысокие подоконники подчеркивали ее обширность. Собственно жилые, покоевые помещения составляли четвертый этаж здания, который был деревянным.

------ стр.158 ------

Поганкины палаты, памятник более поздний, чем «Солодежня», по своей композиции являлись постройкой исключительной уже хотя бы потому, что представляли собой два жилища, объединенные в одно целое. Главные жилые палаты получили здесь особенно богатую композицию, отличающую этот памятник от всех других. Но тем не менее они сохранили ту же схему расположения основных помещений жилого здания. Желание Поганкина подражать обычаям знати или, вернее, обычаям самого богатого московского купечества привело к разделению приемного (третьего) этажа палат на две половины — мужскую и женскую, причем каждая из этих половин в свою очередь состояла из двух помещений — столовой палаты и «веселого покоя». Таким образом, на месте прежней повалуши появились четыре приемных палаты, разделенных сенями. Столовые палаты были сплошь заняты столами и скамьями, а «веселые палаты», вероятно, были совершенно свободны от столов, и только лавки тянулись около их стен.

Замена повалуши двумя палатами — столовой и «веселым покоем» — явилась результатом переноса в Псков опыта строительства жилых зданий наиболее богатых московских «гостей». Это разделение было чрезвычайно удачным. В прежней повалуше главным неудобством было то, что после пира нужно было приводить в порядок помещение, убирать со столов остатки кушаний и питья, уносить и мыть посуду. Для этого нужно было вмешательство слуг, которое нарушало торжественность празднества. Поэтому большим удобством стала возможность после пира перейти в другое помещение.

С этого времени в богатых жилых зданиях Пскова разделение приемных помещений на столовые и «веселые палаты» становится обязательным.

Следующие известные нам памятники этого периода — «первый Дом Подзноевых» и первые палаты Меншиковых — свидетельствуют, что нововведения Поганкина не остались незамеченными. Правда, псковские купцы не стали перенимать аристократических замашек Поганкина, и, видимо, никто из них не стал строить отдельные приемные помещения для жены и для мужа. Обычай феодальной знати держать своих жен взаперти и отстранять их от ведения домашнего хозяйства был, видимо, чужд псковскому купечеству. Хотя богатейшее купечество в какой-то степени и видело во внешнем образе жизни бояр некоторый идеальный пример для себя, все же быт купечества оставался своеобразным. Как видно из планировки псковских палат, жены псковских купцов участвовали в пирах и увеселениях вместе со своими мужьями. В «первом доме Подзноевых» и в старых палатах Меншиковых приемные помещения не были разделены на две половины — мужскую и женскую. Однако и в них прежняя повалуша заменена столовой и «веселой палатой», причем связь этих помещений решена гораздо удачнее, чем в Поганкиных палатах. Между ними помещены сени, через которые после окончания пира гости переходили в «веселую палату», а после уборки столовой хозяева могли снова приглашать гостей к столу. Такое расположение, может быть, существовало уже во втором жилище Поганкиных палат.

Так же, как и в Поганкиных палатах, в палатах Меншиковых клети уже отапливались. Окна в них отеплены. Вместе с тем было введено весьма существенное усовершенствование: переплеты стали вставлять не в оконный просвет, а в специальные деревянные колоды, которые заделывались при кладке стен у притолок. Деревянные колоды стали применяться и при устройстве дверей (в «первом доме Подзноева» и более поздних постройках).

В первых палатах Меншиковых наряду с деревянными гульбищами имелось и каменное. Предшественницей его была небольшая галерейка с двумя проемами, устроенная у крыльца «первого дома Подзноевых».

Следующая постройка Меншиковых — вторые палаты их — свидетельствует о том, что опыт пользования старыми палатами послужил причиной внесения в композицию жилого здания новых изменений. При наличии двух обширных подклетей с выходом между ними, который частично также мог служить складочным помещением, не было надобности в двух клетях на втором этаже, достаточно было одной. Может быть уже в старых палатах Меншиковых, до постройки вторых палат, одна из клетей была использована как столовая палата, а оба помещения третьего этажа стали служить только «веселыми покоями». «Веселые покои» должны были быть обширнее столовой: здесь и для гостей требовалось значительно больше места, а кроме того, сюда приглашали музыкантов, плясунов, скоморохов.

------ стр.159 ------

Непосредственная связь столовой палаты с одной из подклетей оказалась весьма удобной. В подклети могли храниться дорогие вина, которые вносились прямо в столовую по внутристенной лестнице. Промежуточные двери, сделанные на этих лестницах, давали возможность быстро выйти из палаты во двор, минуя сени и крыльцо. По той же лестнице могли приносить кушанья из поварни. Вероятно, поэтому такое устройство лестницы было повторено и в столовой новых Меншиковских палат.

Сводчатое перекрытие столовой не испортило ее интерьера. Распалубки и криволинейная светлая поверхность свода, отражавшие свет, даже улучшали освещение палаты. В столовой палате у стен располагались лавки с фигурными ножками и опушкой, а посредине — обширный стол. По одну сторону входа стояла изразцовая печь, по другую — киот с иконами. В своде, как всегда, было заделано пять железных колец, к которым, по-видимому, подвешивались паникадила.²⁵

Столовая палата, убранная для приема гостей, без сомнения, была очень красивой. Приятные для глаза, цвета слоновой кости, иногда слегка розоватые, тщательно и тонко вылепленные и заглаженные поверхности штукатурки стен и сводов, не отвлекая на себя внимания зрителя, в то же время создавали светлый фон всей картины и подчеркивали и выделяли красочное убранство палаты.

Внутренняя архитектура парадных помещении псковских гражданских зданий XVII в. более всего замечательна тем, что она создавалась мастерами не как нечто самодовлеющее, а как фон или, вернее, среда, способная наиболее ярко и художественно выявить картины той жизни, которая должна была протекать в ее обрамлении. В композиции праздничного интерьера столовой палаты главным, наиболее ярко воспринимаемым было то, что и должно было быть здесь центром внимания, — одетые в цветные одежды люди, наполняющие палату, и пиршественный стол, накрытый узорными цветными скатертями и уставленный богато украшенными сосудами.

Третий этаж вторых палат Меншиковых был занят сенями и «веселыми покоями». Расположение сеней этого этажа было необычно: они оказались здесь в торце здания. «Веселые палаты» занимали два смежных помещения, соединенных открытым проемом. Они были просторны и светлы. Обогревавшие их печи украшал пышный орнамент, включавший в себя изображения птиц, сидящих на стеблях сказочных цветов, зверей, скачущих всадников, единорогов. Изразцы этих печей были расписаны блестящими разноцветными поливами. Из «веселых палат», по всей вероятности, был выход на деревянное гульбище над средней частью крыльца, где гости могли отдыхать на свежем воздухе. Впрочем, следует отметить, что помещения такого здания, благодаря их толстым каменным стенам, были даже в летнюю жару сравнительно прохладными, а расположение окон допускало сквозное проветривание. Весь третий этаж перекрывали деревянные потолки.

Своеобразное расположение помещений третьего этажа определило особенность планов всех этажей этих палат. Вследствие того, что одна из «веселых палат» располагалась посредине здания, на обычном месте сеней, сени второго этажа и выход между подклетями получили большие размеры, не оправданные их собственным назначением.

Если правильны наши предположения о первоначальной планировке палат Русиновых, то в этих последних компоновка вторых палат Меншиковых была значительно улучшена. Сохранив обычные экономные размеры сеней, строители палат Русиновых в то же время отделили кладовую от проходных сеней и могли создать более удобную связь столовой и «веселой» палат. «Веселую палату» они могли сделать достаточно обширной, разместив ее над сенями и столовой палатой. Здесь, как и в Меншиковских палатах, из «веселого покоя» должен был быть выход на деревянное гульбище над крыльцом.

Вторые палаты Меншиковых сохранили старый строительный тип — два каменных сводчатых этажа, третий этаж каменный с деревянными перекрытиями, а над ними деревянные хоромы. Однако они существенно отличались от старых зданий богатой обработкой наружных фасадов.

До нашего времени в Пскове сохранилась одна только эта постройка с такой наружной

_______________

25 - Одно такое медное паникадило упоминается в описи вещей, принадлежавших псковскому купцу XVII в. Н. И. Ямскому (см.: К. Г. Е в л е н т ь е в. Памятник псковской старинной письменности. Домашняя книга псковитина посадского торгового человека Никифора Ивановича Ямского. Пск. губ. вед. за 1873 г., № 23).  назад

------ стр.160 ------

декорацией, поэтому ее считают случайным результатом внезапно повеявшего московского влияния. Однако в данном случае элемент случайности не следует преувеличивать. Появление богатой наружной декорации в конце первого периода развития псковской гражданской архитектуры вполне закономерно. Псковская архитектура никогда не чуждалась орнаментации. Узорные пояса на барабанах и абсидах, бровки над окнами, наличники вокруг дверных проемов, ведущих в храм, валиковые разводы — были обязательной принадлежностью псковской церковной архитектуры XIV—ХVI вв. В некоторых случаях даже крепостные сооружения получали орнаментальные украшения. Их можно наблюдать еще и теперь в Изборске и на стене псковского Детинца.²⁶ Северный фасад трапезной Крыпецкого монастыря сохранил остатки очень богатой декорации, исполненной в XVI в. В ней нашли применение большие и маленькие ниши с килевидными и бочкообразными верхами, пояс поребрика, заключенного между двумя валиками, квадратные «ширинки». Во второй половине XVII в. в псковской церковной архитектуре встречалась и более богатая орнаментика. Однако в древнем Пскове не все постройки украшались орнаментом. Каменные гражданские здания XVI в. большей частью были совсем лишены его. Скупой была наружная обработка псковских жилых каменных зданий и в начальную пору их строительства в XVII в. Конечно, несмотря на их простоту, первые купеческие палаты должны были производить сильное впечатление благодаря своей величине. Однако их архитектура не вполне отвечала желанию богатого купечества представить себя и свою жизнь с наиболее выгодной стороны. В этих зданиях на первый план выступали глухие стены подклетей и клетей, железные ставни, решетки на окнах. Даже те, кто заходил во дворы палат, но не поднимался в их верхние этажи, могли только догадываться об уюте жилых горниц, нарядности повалуш и столовых палат.

В других городах Руси в середине XVII в. все более развивалась наружная орнаментация богатых гражданских зданий. Поэтому вполне естественно было желание богатых псковских купцов видеть свои палаты украшенными орнаментикой. На первых порах требование заказчика придать его палатам более нарядный вид отразилось лишь на поверхностной обработке здания, общая композиция которого не изменилась. Новое архитектурное выражение мастера придали вторым палатам Меншиковых при помощи украшения их наличниками, висячими арочками окон и, отчасти, посредством торжественной симметричной композиции двухвсходного крыльца. Прототип наличников вторых палат Меншиковых следует искать в архитектуре Средней Руси. Однако отметить это — значит еще сказать слишком мало. Было бы неправильным увидеть в данном случае только факт московского влияния и на основании этого относить этот памятник или хотя бы только его орнаментацию к непсковской архитектуре, как иногда делают.

В приемах и формах декорации вторых палат Меншиковых можно различить элементы, исходящие из трех источников. С одной стороны, на них отразилось постороннее влияние, причем это несомненно было результатом требования заказчика, который, надо думать, сам определил, какие украшения ему хотелось бы увидеть на своих палатах, а может быть, и прямо указал мастерам понравившийся ему образец. Но в исполнении этих форм сказались местные традиции. Выполняя их в псковском материале, мастера обратились к испытанным псковским техническим способам стройки из плиты, привычным для них с XV—XVI вв. Это накладывало особый отпечаток на их произведение. Наконец, нельзя не учитывать и третьего источника образования этих форм — собственного творчества мастеров. Псковские мастера и в XVII в. сохранили любовь к новаторству, к выдумке и проявляли ее, внося своеобразный характер в произведения своего творчества.

В наличниках вторых палат Меншикова повторяются профили порталов псковских церковных дверей XV—XVI вв. Заполнение кокошников окон сетчатым орнаментом, сложенным из мелких плиточек, подсказано старинным псковским приемом кладки узоров из небольших плиток, которым выполнены столь типичные для псковской церковной архитектуры пояса трехугольных впадин на барабанах и абсидах храмов XV—XVI вв. Висячие арочки окон палат Меншикова по их техническому выполнению ничем не отличаются от кокошников, представлявших обязательную принадлежность барабанов псковских церквей с XV в. В то же время

_______________

26 - При реставрации стены Детинца этот орнамент подновлен.  назад

------ стр.161 ------

собственное творчество мастеров выразилось в приеме декорации плитами, поставленными плашмя («иконкой» — по терминологии псковских каменщиков), на постелях которых резался орнамент. Этот прием в таком виде был неизвестен в псковской архитектуре XV—XVI вв. Техническая выдумка здесь сочеталась со свежими художественными мыслями: убор полей наиболее богатых по обработке кокошников (над окнами приемных помещений) изображал фантастические растения. В середине кокошника помещался главный ствол, по сторонам его — розетки, изображающие цветки. От ствола к розеткам отходили стебли. Все эти части были вытесаны из отдельных плит и обработаны неглубокой резьбой. Между резными плитами оставались промежутки, в глубине которых находился плоский фон, углубленный настолько, чтобы тени от орнамента, подчеркивая его выпуклость, в то же время не закрывали фон полностью (рис. 59). Интересной выдумкой мастеров явились пальметки, завершавшие заострения кокошников. Своеобразный характер всех этих украшений дает право считать эту орнаментацию псковской. О том, что мастера, создавшие ее, были псковичами, свидетельствует не только применение старинных псковских технических приемов, но и очень хорошее знание псковских известняков, которое проявили мастера. Нет оснований считать, что мода на такую сложную орнаментацию была в Пскове продолжительной. Слишком большая затрата труда и времени требовалась для исполнения такой декорации, она удорожала и задерживала постройку. Едва ли в Пскове XVII в. существовало много зданий, украшенных так, как вторые палаты Меншиковых.