------ стр.164 ------

Третий период. Особенно ярко и наглядно творчество псковских каменщиков проявилось в жилой архитектуре XVII в. в последний период ее развития, начавшийся примерно с 80-х годов. Это время можно назвать порой расцвета каменной гражданской архитектуры в Пскове. Для него особенно характерно большое разнообразие приемов композиции и декора.

К началу этого периода относится постройка палат Трубинского. Трубинский, увлеченный желанием жить по-аристократически, задал мастерам трудную задачу. От них требовалось на довольно небольшом участке построить палаты с отдельными приемными парадными помещениями для хозяина дома и его гостей и отдельными для хозяйки и ее гостей. Такая задача не ставилась перед псковскими строителями со времен постройки обширнейших Поганкиных палат. Решать ее нужно было по-новому.

Эти обстоятельства в значительной степени развязали творчество мастеров, строивших двор Трубинского, заставили их заняться компоновкой, решительно изменившей облик богатого псковского жилого здания. Результатом было появление новых архитектурных приемов и мотивов, придавших своеобразный характер этой постройке и последовавшим за нею палатам, составившим свой особый круг среди каменных купеческих зданий последнего периода. Палаты Трубинского не остались единственной постройкой, а дали начало новому направлению в строительстве, которое, развиваясь, принесло богатые плоды.

Внимание к уюту домашней жизни и к торжественности парадной стороны ее выражалось все более и более отчетливо. Если в конце второго периода при столовых начали появляться дополнительные помещения, причем иногда, как в «доме Печенко», даже не имевшие еще непосредственной связи с самой столовой палатой, то теперь часть здания, предназначенная для пиров, еще более усложнилась. Дополнительные комнаты при столовой делались все обширнее, связывались с главной столовой непосредственно и приобретали все более нарядный вид. В палатах Ямского убранство дополнительной палаты не уступало убранству самой столовой. Кроме нее, при столовой палате появились еще два небольшие помещения (правда, одно из них было, вероятно, «кладильной», где Ямской хранил ценности),²⁹ предназначенные для приема особо почетных гостей. Дополнительные столовые палаты получили непосредственное сообщение с верхом, чтобы из жилых покоев к гостям могли выходить женщины, когда это было нужно для торжественной встречи и угощения гостей.

Появилась склонность к дальнейшему разграничению функций помещений. Если в свое время повалуша разделилась на столовую палату и «веселый покой», то все же, по-видимому, «веселый покой» продолжал, как и былая повалуша, служить общим залом для членов семьи в то время, когда не было гостей. Теперь же в палатах Трубинского для дневного пребывания семьи (может быть, только для женщин) была сделана специальная светлица, окруженная гульбищем, на котором можно было отдыхать и любоваться пейзажем на свежем воздухе. В палатах Ямского, кроме помещений для пиров, были две палаты (может быть, женская и мужская «веселые палаты») и деревянная светлица для семьи с гульбищем вокруг нее.

В планировке и внутренней композиции палат строители стремились создать как можно больше удобств. В палатах Трубинского углы стеснявшие проходы, были за-

_______________

29 - См.: К. Г. Е в л е н т ь е в. Памятник псковской старинной письменности. Домашняя книга псковитина посадского торгового человека Никифора Ивановича Ямского. Пск. губ. вед. за 1873 г., № 23.  назад

------ стр.165 ------

круглены. На лестнице была сделана специальная ниша с сиденьем для человека, который следил за лесенкой, ведшей из столовой в жилые горницы. Для привратника была устроена сторожка, сделан отдельный черный ход для слуг на хозяйственный двор и т. д.

Хотя палаты Трубинского скомпонованы в основном из элементов, известных в предшествовашей им псковской каменной жилой архитектуре, все же сложность и компактность плана этих палат были новы для гражданской архитектуры Пскова того времени. В Москве ко времени постройки палат Трубинского уже существовали жилые здания со сложной и компактной композицией планов, такие как палаты Аверкия Кириллова (ок. 1657 г.), палаты Милославского (до 1668 г.); однако планы, композиция и весь облик московских построек имеют мало общего с палатами Трубинского. Знали или не знали псковские мастера или их заказчики об этих московских палатах, планировочные и объемные решения палат Трубинского, Ямского и других не дошедших до нас построек этого круга были полностью результатом творчества псковских зодчих.

Сопоставление палат Фадея Гурьева с палатами Трубинского и палатами Ямского, проведенное в первой части настоящей книги, показывает, как появились новые планировочные и архитектурные приемы. «Встроенное» крыльцо палат Гурьева в следующих постройках получило более сложную компоновку. Помещение над его нижней площадкой использовалось по-разному. Декорация его все более обогащалась. В постройке Ямского крыльцо, как самая декоративная часть здания, перешло со своего обычного места на новое — напротив ворот. В палатах Трубинского появился совершенно новый мотив — выступ на заднем фасаде с гульбищем наверху. В палатах Ямского этот выступ уже использовался по-иному. В нем была устроена дополнительная столовая.

Мастера компоновали каждое здание по-особому, архитектурные приемы менялись, быстро развивались, решения становились разнообразными. Решением плана и композицией объема «дом Батова» не повторяет палат Трубинского и Ямского, он совершенно своеобразен. Своеобразен и нов для Пскова XVII в. и мотив обработки входа с овальным окном над дверью.

Шли поиски наиболее нарядных и живописных приемов композиции и обработки. Высший слой купечества в это время обращал все больше и больше внимания на внешний вид своих построек. Стремление поднять свой общественный престиж подсказывало им, что их палаты должны с первого взгляда отличаться от палат менее богатых купцов. Это сказывалось на творчестве зодчих. Внимание к наружной архитектуре зданий выразилось в стремлении зодчих к живописной асимметричной композиции, создающей игру света и тени, и в применении орнаментации в обработке дворовых фасадов. До этого времени палаты строились в виде параллелепипеда, который оживлялся лишь выступом крыльца и гульбищами, имевшими характер прилепов к главному объему. Композиции в виде буквы «Г» получались лишь в редких случаях, в результате пристройки под углом к старым палатам новых (палаты Меншиковых, «дом Печенко», палаты близ церкви Георгия со Взвоза). Такие постройки, как Поганкины палаты и Воеводские палаты у Рыбницких ворот, которые получили более сложную форму плана, все же оставались довольно простыми по композиции их основных объемов.

Для начала и расцвета третьего периода развития псковской гражданской архитектуры характерна композиция богатых палат в виде сочетания нескольких объемов, оживленных выступами, изломами и разнообразных по величине и обработке. Такая композиция была возможна только для зданий со значительным количеством помещений и, следовательно, была отличнейшим средством выделять постройки богачей. Композиции и архитектуре дворов богатых палат в это время стало уделяться почти такое же внимание, как внутренней архитектуре зданий. Двор стали рассматривать как своего рода парадное место перед входом в палаты. Ворота, которые вели на чистые дворы, очень красиво обрабатывались. Недавно еще существовавшие ворота двора «дома Батова» были украшены столбиками с каннелюрами и профилированными плинтами, арки их были раскрепованы и украшены валиковыми архивольтами. Не менее показательно и то, как был скомпонован у «дома Батова» подъезд к воротам парадного двора с улицы. Здесь строители превратили даже часть улицы перед двором в преддверие, подготовлявшее к вступлению во двор и затем в палаты.

Стены дворовых фасадов богатых палат, особенно их крыльца, стали получать красивую архитектурно-орнаментальную обра-

------ стр.166 ------

ботку. Однако в этот период орнаментация применялась скупо, только кое-где, — там, где она давала наибольший эффект, где она была строго необходима с точки зрения композиции. Во всем здании наличником могло быть украшено, например, только одно окно, а остальные могли оставаться без украшений. Сравнивая палаты Гурьева с палатами Трубинского и палатами Ямского, мы видим, с какой быстротой развивались приемы декоративной обработки. Строители палат Фадея Гурьева не применяли еще никаких украшений каменной части фасада, кроме гладких круглых столбов. Следующая постройка — палаты Трубинского — украшена наряду с круглыми столбами, получившими здесь перехваты, еще и столбами с каннелюрами. В нижнем проеме крыльца они плоски и имеют элементарную форму, а наверху уже гораздо более сочны, скульптурны и снабжены плинтами. В наружную декорацию палат Трубинского вошли, кроме того, архивольты и «бровки», отличавшиеся новым для Пскова профилем в виде двух полуваликов.³⁰

Палаты Ямского декорированы еще более богато и смело. Знакомые уже нам столбы, архивольты и наличники сделаны по-иному и выглядят иначе. При этом вся эта орнаментация была совершенно лишена той тяжести и многодельности, которыми отличалась орнаментика первого периода (вторые палаты Меншиковых). Собственное творчество каменщиков помогало находить и отбирать те виды декорации, которые с наибольшей выразительностью и художественностью объединяли легкость их исполнения из имеющегося материала — разных пород местной известковой плиты и дерева. Если по отношению к каменной орнаментации вторых палат Меншикова можно было говорить о трех источниках ее образования, то здесь остались только два из этих источников: старые псковские строительные традиции и творчество мастеров, и соотношение между ними стало другое.

О влиянии форм непсковской архитектуры теперь почти не приходится говорить: приемы декоративной обработки, за очень редкими исключениями, чисто местные. Вместе с тем мастера применяли старые, хорошо изученные ими приемы с гораздо большей свободой, чем когда-либо раньше. Практика обращения со строительным материалом подсказывала мастерам простую, но разнообразную декорацию, свободно компоновавшуюся ими. Навыки отёски плиты, уменье чисто и точно исполнять ее подсказали приемы архитектурной обработки, в которых выразилось своего рода щегольство мастерством отёски плит четкими гранями. Так появились вместо круглых столбов — граненые («дом Печенко»), граненые валики, обрамляющие иконные ниши («дом Печенко»), граненые углы дверных и оконных впадин и т. д. Желание увеличить количество граней и, вместе с тем, придать их углам особенную четкость, сделать их ясно читаемыми издали, привело к обработке столбов каннелюрами — приему, особенно характерному для Пскова конца XVII в.

По-видимому, еще большее значение получило в украшении фасадов дерево. Деревянные гульбища стали устраиваться не только вокруг светелок над крыльцом, но и вокруг больших выступов здания (палаты Трубинского и палаты Ямского). Едва ли можно сомневаться в том, что деревянные жилые хоромы над палатами украшались разного рода деревянными порезками и становились все более нарядными.

Палат, подобных палатам Ямского, видимо, было не так уж мало.³¹ Вероятно, большая часть их была создана одной дружиной мастеров, но есть основания утверждать, что каждая из этих построек была неповторимо своеобразна. Об этом достаточно убедительно свидетельствуют палаты Трубинского, палаты Ямского и «дом Батова». Общей чертой построек этого типа было необычайно удачное их расположение в городе и гармоничная связь с окружающей местностью. Не будет преувеличением сказать, что при решении плана каждой из них учитывались все особенности данного участка

_______________

30 - В псковской архитектуре XVI в. были случаи применения профиля, состоявшего из валика с полуваликом.  назад
31 - На плане Пскова 1740 г. можно найти, не считая известных нам уже зданий этого рода, еще четыре или пять других каменных строений с явно выраженными признаками этого типа. Если учесть, что план Пскова 1740 г. показывает лишь около половины тех крупных зданий XVII в., которые дошли до нашего времени, а половина их пропущена, что к 1740 г. часть палат XVII в., без сомнения, была уже снесена и, наконец, что контуры зданий наносились приблизительно, причем их нередко упрощали и потому не все палаты, имевшие сложную форму плана, были соответствующим образом изображены, то можно предполагать, что в 1740 г. в Пскове было около десяти зданий, подобных палатам Трубинского и Ямского, а в XVII в. их было построено еще больше.  назад

------ стр.167 ------

и окружающей его части города. С гульбищ, которые щедро украшали эти палаты, открывались самые прекрасные из видов древнего Пскова.

Видимо, в это время для богатых купцов уже не имело большого значения расположение их жилья в непосредственной близости к торгам и торговым путям. Теперь они, напротив, старались селиться скорее в отдалении от слишком людных, шумных и пыльных мест. На торгах и предприятиях находились их лавки и их производства, приказчики и доверенные люди, а их жилые дворы все более становились местом только жилья и отдыха и лишь отчасти хранения ценных товаров. Поэтому для них выбирали теперь по возможности наиболее живописные участки на высоких сухих местах у берегов рек с красивым окружением.

Сохранившиеся до нашего времени палаты Гурьева и палаты Трубинского носят на себе следы перекомпоновок, производившихся уже в ходе стройки. Перекомпоновки и переделки палат Трубинского вносили не только крупные изменения в композицию и планировку, но зачастую касались, казалось бы, незначительных мелочей. Подправлялась форма распалубок, чуть-чуть, сантиметра на два, убавлялась ширина столба (в палатах Трубинского, в портале входа в хозяйкины сени), в гладкой стене выбивалось углубление, и в нем устраивали нишу для иконы с обрамлением, а над нишей в своде вырубали и выламывали углубление и делали распалубку (в палатах Трубинского на верхней площадке большого крыльца) и т. д. Все это свидетельствует о работе зодчих-художников, смело творивших и тут же требовательно оценивавших результаты своей работы.

На примере палат Трубинского и Ямского, где место выхода женщин в малую столовую палату было специально затенено, а в палатах Трубинского отделено столбом и арками, имевшими только декоративное значение, можно особенно наглядно убедиться в том, что в создании внутренней архитектуры мастера руководствовались не только соображениями гигиены и удобства, но и красоты. Подтверждение этому дают и другие постройки. Изучая палаты этого периода, невольно начинаешь чувствовать тот дух чисто народной, здоровой, основанной на реальной почве изобретательности каменщиков, который царил на постройках этих зданий. Необычный заказ Трубинского, а вслед за ним подобные же заказы других купцов дали некоторую, хотя и не слишком широкую возможность для проявления творческих сил псковских каменщиков. Повышение требовательности заказчиков пока еще способствовало проявлению архитектурного таланта псковских мастеров.

Выработанные псковскими мастерами новые приемы архитектуры богатых купеческих зданий были, видимо, тогда высоко оценены заказчиками. В 90-х годах XVII в. в Средней Руси сложился декоративный стиль — так называемое «нарышкинское барокко». Новые архитектурные формы быстро распространились по Руси. Памятники Гороховца, Горького, Чебоксар, Казани, Калуги свидетельствуют о широком распространении новых приемов декорации в гражданской архитектуре. Но в гражданской архитектуре Пскова нет и намека на этот стиль. Конечно, это не случайно. Характер архитектуры, самостоятельно выработанный псковскими мастерами в богатейших псковских гражданских постройках разбираемого нами периода, и своеобразные приемы их декоративной обработки в то время удовлетворяли псковских заказчиков.

Палаты Фадея Гурьева положили начало развитию в третьем периоде другого типа жилого каменного здания. Эти постройки отличались от обычных палат предшествовавшего периода встроенным крыльцом и делением не только поперечными, но и продольными внутренними стенами. Образцом такой постройки могут служить палаты на Романовой горе. Отсутствие крыльца, выступающего из основного объема палат, лишало здание некоторой доли живописности. Но, по всей вероятности, это возмещалось устройством ажурного каменного гульбища, а весьма возможно, и применением кое-где орнаментации. Крыльцо и гульбище палат на Романовой горе могли быть украшены круглыми или гранеными столбами и валиковыми архивольтами над арками. Наконец, есть основания считать, что и деревянные части здания были обработаны в этих постройках более богато, чем в предшествовавший период.

Развитие псковской каменной жилой архитектуры в этот период не остановилось на строительстве палат со встроенным крыльцом. Появился еще один тип богатого жилого каменного здания, характерными признаками которого явилось деление как поперечными, так и продольными внутренними стенами, а вместе с тем и выступающее из объема

------ стр.168 ------

палат крыльцо. Крыльцо, вошедшее перед тем в тело здания, вновь выступило из него, а освободившееся место заняли сени. Образцом такой постройки может быть «дом Жуковой».

В то же время менее состоятельные заказчики продолжали строить здания с простой трехчастной внутренней планировкой, характерной для предшествовавшего периода («дом Воинова»), а также повторяли и варьировали еще более простые типы построек, выработанные раньше. Наконец, в неособенно богатых жилых зданиях (как, например, вторые палаты Ямского) стал употребляться прием разделения палат деревянными стенами, позволявший при сокращении затрат на строительство получать столько помещений для приема гостей, сколько их было в домах сравнительно богатых купцов.

Разнообразие типов жилых зданий еще более увеличилось, и теперь оно особенно подчеркивалось еще тем, что богатые здания, помимо их сравнительно больших размеров, стали отличаться и декоративной обработкой, а некоторые из наиболее богатейших, кроме того, сложной объемной композицией.

Без сомнения, история псковской каменной жилой архитектуры XVII в. в действительности была гораздо богаче, а типы ее более разнообразны, чем это представлено в настоящей работе. Об этом особенно следует помнить, когда речь идет о последнем периоде развития псковского гражданского зодчества — расцвете его, памятники которого почти все уничтожены.

Последние богатые псковские каменные жилые здания XVII в. отразили нараставшее стремление купечества к заимствованию внешних форм культуры от Запада. В одном из них («дом Жуковой») это выражено в прилепившемся к углу палат эркере, явно заимствованном из немецкой архитектуры. Все здание носит русский характер, а сам эркер, переименованный псковичами в «жвыль», увязался с обликом псковских палат. Следующий и последний из сохранившихся памятников псковской гражданской архитектуры XVII в. — палаты Постниковых — говорит уже о более решительном вмешательстве заказчика в творчество зодчих, чем это было до сих пор. Хотя палаты эти были крупнейшим зданием того периода, Постников не соблазнился живописной композицией объемов, а приказал мастерам использовать прямоугольный план со встроенным крыльцом. Ворота с каннелюрованными столбами, похожие на ворота «дома Батова», придавлены здесь ненужным декоративным щипцом. Затейливый щипец служебной постройки двора с тумбой, на которой укреплен флюгер, и балкончик почти скопированы с фасадов немецких домов XVII в. Результатом подражания заграничной архитектуре явилось применение каменных оштукатуренных карнизов и строительство горниц из камня. Палаты Постниковых, - вероятно, первое и единственное в Пскове жилое здание XVII в., в котором были не деревянные, а каменные жилые помещения. Так под воздействием заказчиков, богатейших псковских купцов, уже до петровских реформ стали проникать в архитектуру псковских жилых зданий черты, заимствованные из немецкой архитектуры. Но прежний уклад купеческой жизни в то время в Пскове еще крепко держался, и палаты Постниковых ярко свидетельствуют об этом. И над ними был традиционный деревянный верх, притом отапливаемый, т. е. предназначенный не только для летних спален, но и для зимы. Все-таки Постниковы, видимо, спали в деревянных спальнях. Каменные горницы в действительности служили главным образом для дневного пребывания членов семьи, для рукоделия, т. е. для тех целей, которым и в палатах Трубинского и Ямского тоже служили каменные палаты и светлицы. Разница лишь в том, что в палатах Трубинского и Ямского они получали специальное устройство, снабжались деревянными гульбищами, в то время как в постниковском доме они обезличены, ничем не выделены среди других «горниц» третьего этажа.

Характер устройства покоев для приема гостей, особенно разделение их на две половины, двойное крыльцо, переговорный канал, связывавший крыльца с жилыми покоями, сделанный явно для того, чтобы иметь возможность строго соблюдать при встречах гостей старинные обряды, — все это показывает, как крепко еще держались в семье Постниковых старые обычаи.

Последний период каменного гражданского строительства резко оборвался с первых же лет XVIII в. с началом Северной войны. О том, какая судьба постигла Псков в дальнейшие годы XVIII в., было сказано во введении. Строительство каменных зданий, достигшее расцвета в последней четверти XVII в., прекратилось на ряд десятилетий и возобновилось только в конце XVIII в. в совершенно новых условиях и в новых формах.